– Привет, а ты что дома? Заболела, что ли? – скорее из вежливости, чем с сыновей заботой спросил Влад.
– Нет, у меня, оказывается, сегодня выходной! – стоя у зеркала и вытирая тушь, как можно спокойнее соврала Лиза.
– А я уж подумал, что тебя уволили! – Сын повернулся и ушел к себе в комнату, плотно закрыв за собой дверь.
– Надо же, какое живое участие и интерес к жизни матери! Любящий сын ночи не спит, беспокоится, где я, с кем я? – с обидой и горьким сарказмом произнесла Лиза.
Только Мирка, страдая от хозяйского безразличия, грустно поскуливая, крутилась у Лизиных ног. Женщина виновато погладила собаку, чем вызвала неподдельный собачий восторг.
Эмоционально опустошенная, она взяла псину на руки, прилегла на диван в гостиной и тут же уснула. Проспав до обеда, Лиза с трудом открыла глаза, и тут же тягостное ощущение непоправимой утраты снова вернулось.
«Не могу сейчас быть одна, тоска гложет. Девчонок, что ли позвать?» – размышляла она, уже протягивая руку к мобильному телефону.
– Может, хоть они мне мозги вправят, сама я уже ничего не соображаю! Недаром же говорят: «Большое видится на расстоянии!» – сказала Лиза, набирая первый телефонный номер. Она сейчас остро нуждалась в теплоте и дружеском участии, одиночество тяготило ее. Лиза была в отчаянии, она была в беде!
– Привет, Оль! Приезжай сегодня ко мне, а?! – услышав на другом конце провода знакомый голос, Лиза почти взмолилась: – Оль, я тебя очень прошу! Во сколько? Ладно, я тебя жду! – Отключив абонента, женщина набрала следующий номер.
– Алло, Тонь, у меня тут небольшая проблемка образовалась! Может, приедешь ко мне?! Ага, давай до вечера! – Лиза вздохнула с облегчением и положила трубку.
Она подошла к окну и, пристально вглядываясь в окна противоположного дома, с горечью подумала: «Плохо, как же все плохо! И самое страшное, что лучше уже не будет! Часики мои тикают, а ничего не меняется. Я опять одна! – Лиза физически почувствовала, как озноб одиночества мурашками пробежал по рукам и плечами. – Почему так получилось и кто в этом виноват? Вот рядом, в соседней комнате, живет самый близкий и родной человек, которого она любит и ради которого могла бы отдать все на свете, включая жизнь! Но ему совершенно наплевать на нее! В суете дней, в бесконечной беготне и работе она не заметила, что тот, кто раньше не мог без нее жить и дышать, вдруг стал чужим! Где она совершила ошибку, когда проглядела сына, почему утратила его любовь?» – так и не найдя ответа на мучившие ее вопросы, женщина в отчаянии закрыла лицо руками и горько заплакала…
Каждому человеку в тяжелые минуты его жизни очень важно знать, что он не один! Что на свете есть люди, которым ты дорог, которым не безразлична твоя судьба. Люди, готовые разделить с тобой не только праздничный стол, беды и промахи, но и светлую радость победы, не запятнав себя при этом грязной завистью. И когда такие люди есть, становится радостнее и проще жить. Снова всходит погасшее солнце, и ты идешь по жизни легким, уверенным шагом!
Подруги не задавали лишних вопросов. Когда такие звонки случались с чьей-нибудь стороны, все знали – это сигнал SOS. Женщины откладывали все свои дела и спешили к потерпевшей. В этот раз это была Лиза. Девушка не плакала и не билась в истерике. Она, как заочно приговоренная к высшей мере наказания, достойно ждала своей участи. Наконец раздался долгожданный звонок. Лиза открыла дверь и впустила подруг.
– Чип и Дейл спешат на помощь! – неуместно-радостно с порога прокричала Ольга.
– Мы с этой неадекватной у твоего подъезда встретились! – сказала Тоня и протянула Лизе ее любимый торт «Дамские пальчики», неуместно перевязанный розовой лентой. К торту присоединилась бутылка шампанского, которую Ольга, словно фокусник, достала из маленькой дамской сумочки.
– Сейчас мы беспощадно расправимся с этими кулинарными извращением! А шампусик не по поводу, а исключительно для настроения. Нет, ну вот вы мне скажите, надо же додуматься так торт назвать – «Дамские пальчики»! Это все равно, что пирожное «Джентельменские ноги», – громко возмущалась подруга, разрезая тонкую ленточку. Тоня достала фужеры из посудного шкафчика и расставила их на столе. Она несколько раз пристально взглянула на хозяйку дома, пытаясь угадать причину скоропостижного сбора.
Лиза вскипятила чайник, и через несколько минут все трое уже сидели за столом и раскладывали торт по тарелкам. Настроение Лизы с появлением подруг резко пошло вверх. Еще недавно отчаявшаяся женщина сейчас ела торт с белковым кремом, запивала его шампанским, и жизнь уже не казалась такой отвратительной.
Выслушав повествования хозяйки дома в деталях, подруги по очереди высказывали свою точку зрения. Они громко спорили, иногда бестактно и грубо перебивая друг друга. Женщины в пух и прах раскритиковали ее внезапную любовь, между делом досталось и Лизе за ее детскую, на их взгляд, наивную доверчивость!
– Зря ты так убиваешься, хабиби! Ну повстречались, поигрались, порадовались друг другу… В вечной любви тебе никто не клялся, верность хранить не обещал! В паспорт посмотри и угомонись! Он на тебе никогда в жизни бы не женился! – разглагольствовала Ольга, постепенно входя в раж. – Сколько, ты говоришь, его бывшей жене было – двадцать два? А ты куда лезешь, ты ее почти вдвое старше?! Матерью могла бы ей быть! Вот дружки-бизнесмены поржали бы: молодую кобылку на старую клячу поменял! Очнись, старушка, у нас впереди уже не свадьба, а дом престарелых!
– Оль, так тоже нельзя! По-разному у людей бывает, иногда только в зрелом возрасте люди свое счастье находят! – пыталась спорить с ней Тоня. – Не надо делать скоропалительных выводов! Может, он для вас путевки заказал, сюрприз хочет сделать! – с высоты своей безоблачной жизни и с робкой надеждой в голосе рассуждала подруга.
– Ага, сейчас прям, не с Лизкиным это счастьем! Смотри, затейник какой! Три дня не звонит, на лыжах кого-то укатывает – сюрприз готовит! Да просто нашел ростом повыше, мордой помоложе, ногами подлиннее… Это же мужики – они до старости в куклы играют! Ну, если, конечно, финансы позволяют… – Ольга одним движением руки ложечкой собрала с общего торта все сливки и с удовольствием отправила в рот. – Нынешние Барби, знаешь, на безденежье не ведутся, быстро себе другого Кена находят. Для них главное – деньги, и каждая из них свой ценник имеет, кто тысячу рублей, а кто десять тысяч… долларов! Чистой воды проституция! – спокойно облизывая ложку, продолжала философствовать Ольга. – Вот был у меня случай. Один местный авторитет…
– Так, давай про твои похождения мы как-нибудь в другой раз послушаем.
– В другой, так в другой… – немного обиженно ответила Ольга.
– Кстати, Оль, ну неправа ты! – обратилась к хохлушке Тоня, возобновив почти утраченную тему. – Не все же продаются, любовь тоже со счетов нельзя скидывать! – Подруга отодвинула от нагловатой гостьи остатки торта, с которого та собрала почти все сливки.
– Любовь придумали русские, чтобы деньги не платить! – тоном, не терпящем возражений, произнесла дородная блондинка. – Избитая фраза, но верная! А по мне, были бы деньги, а полюбить человека всегда за что найдется! Люди, между прочим, не без достоинств! – не сдавалась хохлушка, поглаживая себя по высокой груди.
– Лиз, я думаю, вам нужно поговорить и все выяснить! Чтобы ты не гадала, что да как, – разумно посоветовала брюнетка.
– Еще чего, не вздумай даже! Он ей вообще что-то обещал? К чему вообще эти унижения? Еще слезу пустит, не дай бог! Короче, едешь на работу как ни в чем не бывало… приветливо всем улыбаешься… делаешь вид, что ничего не случилось. – Ольга взяла тарелку с тортом и снова пододвинула себе. – Вообще забудь, что у вас с ним что-то там было! Ничего не было, и точка! Веди себя так, чтобы он подумал, что для тебя это тоже ерунда – мимолетное увлечение! – девушка щедро давала советы, не забывая при этом уплетать остатки сливок на «Дамских пальчиках».
– Каких у нее на недели по три! – негодовала Тоня. – Вам надо поговорить, может, он своих чувств испугался? – настаивала она, наливая в чашку чай.
– Да перестань ты! Все это хрень собачья – амуры-тужуры! Знаете, что я подумала! А не исключено, что он всех своих пассий, которые у него до тебя были, тоже так ублажал, а надоели – вон с работы! Тебе же секретарша что-то там про увольнения говорила? Может, как думаешь? Вдруг это как сладкую конфету дать перед горькой пилюлей, – продолжала Ольга, доедая последний кусок уже забытого всеми торта.
– Какая ты все-таки циничная, Оль! – пыталась поставить на место хохлушку Тоня. – Да и схема уж очень витиеватая, опять по себе судишь!
– Ой-ой-ой, я вас умоляю! – надула губки Ольга. – Какие мы все чистенькие да правильные!
